| девушка - не_жилец. |
поговаривают, что она родилась глухой ночью, разорвав утробу собственной матери. мойра никак это не комментирует, лишь улыбаясь в ответ. люди обычно уходят от нее с затуманенным взором, потому что она так мастерски запутала их мысли.
заплутавшейся легко заплутать других.
так говорит о себе мойра.
она росла в семье американцев-мусульман, полностью придерживавшихся правил ислама, никогда не отступавших от них и растивших в ней самой чистую душу. последнее у них /отца и мачехи/ не получилось. ей хотелось свободы. ей хотелось силы.
ей хотелось себя, а сама она совсем не была такой.
в семнадцать она сбежала из дома, оставив после себя только записку, прикрепленную к своей постели: "мне правда жаль, что я оказалась настолько плохой, но иного варианта я не хочу рассматривать".
они ее не искали. уважение - еще одна вещь, которой они учили друг друга.
мойра все равно осталось им преданной и даже преданной исламу, пусть и исковеркала все.
я не могу сказать, что она была послушной или покладистой. да, не без этого, но упрямство, доставшееся ей от матери, проскальзывало почти в каждом движении и каждом ее слове. ей хотелось быть полностью собой, без чужих рамок и правил. ей хотелось просто, наконец, найти себя, впрочем, разве этого не хотят все и всегда? мойра столкнулась с неприятно колющей правдой: она такая же, как и тысячи подростков вокруг, но, более того, все, с чем она жила семнадцать лет своей жизни было неправильным для нее. ложной истиной. заблуждением. и теперь пришлось всему учиться заново.
в заново все совсем по-другому, пусть мойра и не тянется к выпивке, сигаретам и наркоте. в заново отсутствие высшего образования, но начитанность и постоянные посиделки в библиотеке. в заново упорство, труд, назойливость и, наконец, место помощника костюмера, потом массовки, ну а после уже и одной из главных актрис небольшого театра, ставящий совсем-совсем непопулярные пьесы, зато собирающий свой определенный круг. в заново сестра, ее брат-близнец и совершенно другая семья, где никто не говорит, что действовать нужно только согласно Корану, пусть он и любим ею.
в заново все заново. и за это мойра благодарит свою судьбу.
- ты шутишь? - она врывается в комнату в топе и джинсовых шортах от талии, трясясь словно бы осиновый лист, но не от страха, а от возбуждения. мне кажется, что ее руки сейчас страдают болезнью паркинсона, потому что письмо, которое она ждала более шести месяцев, никак не получается вскрыть, - помочь?
я гляжу на нее украдкой. она улыбается и кидает его мне.
в письме лишь говорится, что она принята. принята. в театр.
и мойра, словно бы пятилетний ребенок, вскакивает и начинает кричать, размахивая руками, издавая победные кличи и прочее-прочее-прочее. мойра счастлива, потому что ей для счастья не нужно быть суперзвездой или знаменитостью. ей просто нужно играть. на сцене играть.
мойре вспоминается, как она стоит в актовом зале школы и играет роль джульетты во всем приевшейся постановке шекспира. мать, стоящая вдалеке, посматривает на нее серьезно и немного сурово. оушэн думает, что нельзя падать и делать хоть что-нибудь неправильно, потому что иначе мама может счесть театр - глупым времяпровождением, и мойра начинает играть.
а играет она и правда дивно.
вот только, мать все равно думает, что театр - пустая трата драгоценного времени, а потому мойра оставшиеся пять лет в школе бегает туда украдкой, под предлогом дополнительной учебы и курсов. словно бы театр - воздух. словно бы театр - жизнь.
кто бы знал, что для мойры оушэн театр и правда - жизнь.
у нее опять дрожат руки. в голове мелькают сбивчивые мысли, которые еще и путаются постоянно, совсем не давая найти выход из этого клубка страха и отчаяния. вдруг у нее реально паркинсон? если же нет, то какого такого черта руки ПОСТОЯННО трясутся, стоит ей начать волноваться? мойра убирает упавшие на лицо волосы и тяжело вздыхает, пытаясь перебороть появляющиеся на глазах слезы. в носу щипет.
она мысленно колит себя, потому что такого предательства родители точно не заслужили за всю свою жизнь, потому что они любили ее, растили и учили всему, а ей просто не хочется дальше жить именно таким образом. это их жизнь. не ее.
сиенна выдыхает, берет в руки ручку и начинает писать.
листок весь измят, перепачкан чернилами и, кажется, ее тушью, потому что мойра все равно расплакалась. потому что, на ее взгляд, слова получились слишком колкими и не отражающими всю правду, но иного у нее в голове нет.
потому что она уходит.
потому что в другом мире ей должно быть лучше. мойра в этом уверена, а если она уверена, то уже не отступает.
ее фигура медленно удаляется от дома в 4.15 a.m., когда отец с мачехой предаются своему сну. ей осталось полтора часа до того, как они проснутся, чтобы сделать ламаз и заметят ее отсутствие.
в 5.25 a.m., когда они просыпаются, мойра уже уезжает в автобусе в неизвестном направлении в неизвестный адрес. в ушах играет bastille, и ей кажется, что все будет не так уж плохо.
там есть вивьен.
вивьен ее дождется.
мойра переминается с ноги на ногу, боясь постучаться в новый дом. она начинает как будто бы играть в классики, чтобы набраться смелости. шаг вперед нужно сделать, оушэн.
она это знает.
а потому резко срывается со своего места и начинает как ненормальная ломиться в дверь. потом, поправляя кофту, заправляет выбившуюся прядь за ухо и начинает ждать.
ее родители бы точно не одобрили такое поведение, но ведь их нет сейчас рядом. мойра теперь одна. в новом мире, в новой жизни с новыми людьми.
а, главное,
новой собой.
Отредактировано проклятье (2014-05-17 12:14:16)
